Ценой собственной жизни он спас их, вырвав из фашистского логова
ВЕЧНАЯ СЛАВА ГЕРОЯМ
Зимой 1944 года немецкие войска столкнулись с острой нехваткой донорской крови в госпиталях. И тогда нацисты решили использовать в качестве доноров для своих раненых солдат воспитанников детдома № 1 белорусского города Полоцка.
С началом войны воспитанников попытались эвакуировать, но из–за быстрого продвижения врага этого сделать не удалось. Оккупанты закрывать детдом не стали, и до 1943 года он постоянно пополнялся оставшимися без родителей юными жителями Полоцка и окрестных деревень.
Но осенью 1943–го немецкое начальство решило очистить город от «лишнего» населения. Детей перевели в расположенную неподалеку деревню Бельчица. Когда же у немцев возник чудовищный план использовать детей в качестве доноров крови, стало понятно, что ребятишек надо спасать. К счастью, у сотрудников детдома существовала связь с местными партизанами. И вскоре в белорусских лесах развернулась операция «Звездочка», проведение которой поручили отряду имени Щорса. Отбить детей они не могли – в деревне размещался сильный вражеский гарнизон. К тому же партизаны просто не могли допустить гибель сирот во время боя.
Поступили по–другому: в феврале сорок четвертого около 200 бойцов отряда совершили 20–километровый марш–бросок к окраинам деревни и обустроили временный укрепленный рубеж. Он был нужен на случай, если немцы бросятся в погоню за детьми.
В ночь с 18 на 19 февраля разведчики, одетые в белые маскхалаты, обошли дома, где находились уже собранные дети, и вывели их на улицу. Теперь им предстояло преодолеть 400–метровое белое поле за околицей деревни. Совсем маленьких и больных несли на руках партизаны и старшие воспитанники. Остальные дети, проваливаясь в снег, шли сами. Не было слышно ни плача, ни стона – все хранили гробовое молчание на протяжении всего пути. Летчики, зная о важности операции, кружили над Бельчицами, отвлекая внимание немцев от происходящего на земле. В глубине леса детей ждал санный поезд из 30 подвод. Усадив всех на сани, партизаны устремились в глубокий тыл.
Интересная деталь: к обозу на одном из открытых участков прицепилась стая волков, и от их воя, как потом рассказывали партизаны, кровь стыла в жилах. Но отгонять хищников выстрелами было нельзя – от Бельчицы отъехали еще не так далеко. А чтобы волки не напали на лошадей, партизаны какое–то время с двух сторон бежали рядом с подводами.
Торопились, понимая, что враг, обнаружив пропажу детей, бросится в погоню большими силами. Так и произошло: немцы утром начали карательную операцию, для которой даже отозвали с фронта несколько боевых частей. Риск обнаружения детей и неминуемой расправы над их спасителями был велик. Штаб партизанского движения обратился за помощью в Москву. Оттуда поступило распоряжение: командованию 1–го Прибалтийского фронта организовать «воздушный мост» для эвакуации ребятишек с партизанской базы. Начался второй этап операции «Звездочка».
Для приема самолетов партизаны организовали взлетно–посадочную полосу на ледяной глади замерзшего озера Вечелье Витебской области. Принимать тяжелые транспортные машины этот импровизированный аэродром не мог, поэтому вывозить детей и их воспитателей из немецкого тыла решили на «фанерных» самолетах По–2 и Р–5.
Это непростое задание поручили летчикам авиаполка Гражданского воздушного флота, привлеченного к обеспечению операций действующей армии. Полк базировался на западе Смоленской области. Пилоты вылетали к партизанам под покровом темноты. Чтобы вывезти за один рейс как можно больше людей, не брали даже штурмана.
К 10 апреля эвакуация была в основном завершена. Из 154 воспитанников и их наставников в лесном «городке» оставалось 28. Половина из них должна была улететь в ночь на 11 апреля на машине 27–летнего Александра Мамкина. К тому времени за плечами офицера с чуточку смешной, но доброй фамилией было около 70 ночных вылетов во вражеский тыл, он доставил партизанам более 20 тонн грузов и спас свыше 300 раненых бойцов. Пилот был удостоен орденов Отечественной войны первой степени и Красного Знамени. До войны Александр, который поступил в летную школу по комсомольской путевке, служил в гражданской авиации –
возил почту, багаж, пассажиров. К тому времени Мамкин за несколько рейсов вывез из партизанской базы около полусотни ребятишек.
Он летал на самолете–разведчике Р–5 (отсюда и буква «Р» в обозначении), которые уже к началу войны считались ветеранами, ведь их выпуск начался еще в 1929 году. Именно на Р–5 первые Герои Советского Союза в
1933–м спасли из ледового плена большую часть челюскинцев.
Семеро подростков разместились в кабине штурмана, трое маленьких ребятишек вместе с воспитательницей Валентиной Латко кое–как уместились в узком пространстве задней части фюзеляжа. Двоих раненых партизан поместили в двух длинных узких контейнерах, прикрепленных к нижним крыльям. Они предназначались для перевозки дополнительных грузов, но при особо острой надобности их использовали в качестве «пассажирских мест».
Перед взлетом пилот, заметив, что Валентина Латко нервничает, сказал ей: «Не беспокойтесь, все будет хорошо. Я вас благополучно доставлю на Большую землю. Прекрасно понимаю, что везу детей. Сам рос сиротой. Обещаю сделать все возможное…»
До места назначения было три часа полета. По немецкой территории самолет прошел нормально, но вблизи линии фронта его поймали вражеские прожекторы с земли. В воздухе появился немецкий истребитель, и вскоре самолет Мамкина попал под шквальный обстрел. Летчик получил ранение в голову. Фюзеляж Р–5 в основном был собран из сосновых планок и фанеры – раздолье для огня, который быстро переполз по капоту двигателя к кабине пилота. «Он был живым факелом. На нем горел комбинезон, пламя охватило шлемофон так, что летные очки Мамкина расплавились, намертво прикипев к коже лица. Но пилот не отпускал штурвал», – позднее вспоминала Валентина Латко.
В такой ситуации летчику полагалось, согласно инструкции, покинуть обреченный самолет. У Александра такой шанс был: вот он, парашют, на пилотском месте, и высоты хватит, чтобы прыжок завершился успешно. Однако Мамкин прекрасно понимал, что, поступив подобным образом и спасая свою жизнь, он обрекает на неминуемую гибель всех, кто находится в отсеках его самолета.
Превозмогая нечеловеческую боль и удушающий дым, он продолжал вести машину. Каждое движение, каждый вздох давались с неимоверным трудом. В те страшные минуты, когда огонь пожирал самолет, разворачивалась невообразимая драма человеческого духа. Пламя, словно демон, пожирало тело Александра Мамкина, уже добравшись до его ног, оставляя лишь обу-
гленные кости. Но даже это не сломило волю героя. За спиной летчика раздавался душераздирающий детский плач. Малыши, уже познавшие ужасы войны, теперь в страхе сжимались от огня, который грозил отнять их юные жизни. Но Мамкин, практически ослепший от жара и дыма, продолжал вести самолет, превозмогая адскую боль.
Каким–то чудом Александр заметил площадку на берегу озера недалеко от советских позиций. Времени оставалось критически мало – огонь уже прогрызал перегородку, отделявшую кабину от пассажиров. На некоторых детях начинала тлеть одежда. Казалось, смерть уже занесла свою косу над невинными душами, но Мамкин не позволил ей опуститься. Несмотря на адскую боль, покрывшую туманом сознание, Александр Мамкин из последних сил сумел посадить самолет. Сделал он это уже на пределе возможностей. При очень жесткой посадке и ударе лыжами о землю раненого и горящего летчика выбросило из кабины. Самолет еще 300 метров катился по замерзшему болоту. После его остановки старшие мальчики сумели быстро вытащить всех из полыхающего самолета, а потом принялись искать пилота.
Он лежал на снегу без сознания в тлеющей одежде. 16–летний Володя Шашков вспоминал: «Мы затушили тлеющую на нем одежду, он сильно обгорел: колени обеих ног, грудь, шея и руки…» Мамкин только спросил: «Дети живы?» Шашков сказал: «Товарищ летчик, не беспокойтесь, все живы». Услышав эти слова, Мамкин потерял сознание.
Все, что смогли сделать ребята, это освободить Александра от остатков ткани и бережно укрыть своей верхней одеждой. Девочки, малыши и раненые партизаны остались рядом, а трое мальчишек пошли через снег искать расположение наших войск. Им повезло – сразу за озером ребята наткнулись на пост, оттуда выбежал боец и, когда узнал об обстоятельствах полета, поднял тревогу.
Врачи несколько дней отчаянно боролись за жизнь пилота, у которого обгорело 60 процентов кожи, а ноги обуглились до костей. 17 апреля 1944 года сердце Александра Мамкина остановилось.
Невозможно объяснить, как человек в таком состоянии мог не только вести самолет, но и посадить его. Какая сила воли, какая любовь к жизни – не своей, а чужой, двигала им в эти страшные минуты! Спасенные им детдомовцы стали называть себя «детьми Мамкина», а позднее, став родителями, своих сыновей назвали Александрами.
Такой подвиг, без сомнения, заслуживал высокой награды, и Мамкина посмертно представили к званию Героя Советского Союза. Но из штаба фронта пришел отказ. Летчик–герой, чье самопожертвование в одном ряду с подвигами Николая Гастелло, Александра Матросова, Зои Космодемьянской, за свой подвиг так и не был отмечен какой–либо государственной наградой.
Его сначала похоронили в ближайшей к госпиталю деревне. Однако уже после войны, в 1970–х,
его вместе с останками других погибших в боях перенесли в смоленский город Велиж, где на высоком левом берегу Западной Двины создан воинский мемориал «Лидова гора». А возле озера Болныря установлен монумент с надписью: «Товарищ, помни! Здесь 12 апреля 1944 года летчик Александр Петрович Мамкин совершил подвиг. Погибая сам, спас 13 детей и партизан. Вечная слава Герою».
Владимир ГОНДУС
